Затем шесть израильских колен с горы Гаризим, перечислили благословения в случае соблюдения народом  Израиля законов Торы, в другие шесть племён с горы Эйвал провозгласили проклятия, если Израиль нарушит заповеди (Йеhошуа 8:30-35).

Склоны горы Эйваль довольно круты, вода на них не задерживается, поэтому на горе мало растительности.

В 1982 году молодой археолог Адам Зарталь (светлой памяти), проводя планомерные исследования Самарии, наткнулся на странное каменное сооружение на склоне горы Эйваль. Изучение находки поставило Зарталя в тупик. Памятник не являлся руинами жилища ханаанцев, древних жителей края, как он считал поначалу, не был похож он и на известные в округе ханаанские жертвенники. Тщетно бился археолог в поисках ответа, пока случай не подтолкнул его к разгадке, ошеломившей ученого.

Как-то раз, подводя итоги работы вместе со своими помощниками, Зарталь начертил схему открывшегося строения. Внезапно один из присутствующих, соблюдающий традицию житель соседнего поселения Шавей Шомрон, буквально подскочил на месте и бросился вон из помещения. Вскоре он вернулся с огромным фолиантом в руках. Это был один из трактатов Талмуда, записанный еврейскими мудрецами еще во II веке нашей эры, книга Мишны — «Мейдот». Он указал недоумевающему археологу на страницу, где тот увидел почти точную копию своего собственного рисунка. Чертёж в книге описывал жертвенник в Иерусалимском Храме.

Йеhошуа, сын Нуна был одним из двенадцати разведчиков, посланных Моше (Моисеем) на разведку в Землю Израиля. Он и Калев не испугались исполинов и по возвращении в стан израильтян призывали вступить в землю обетованную. Остальные десять свидетелей смутили и напугали народ, что и привело в итоге к сорокалетним скитаниям по пустыне, ибо боязливые не смогут одержать победу.

Моше выбрал Йеошуа перед смертью своим преемником, завещая немедленно после вхождения в Израиль построить жертвенник Богу. Сразу после перехода через Иордан и взятия Иерихона, наследник привел народ к городу Шхему (Сихем), где состоялась торжественная церемония принятия народом Израиля заветов Бога .

Следуя священному тексту, повествующему о том, что половина народа стояла напротив горы Эйваль, половина же напротив горы Гиризим, многочисленные искатели легендарного жертвенника на протяжении веков пытались обнаружить его между горами. Пытались, но не смогли…

Жертвенник, случайно обнаруженный Зарталем, оказался вовсе не там. Всё  проще. Он расположился на отроге горы Эйваль таким образом, что стоявшие с одной стороны от него были обращены к горе Гризим, другие же — к горе Эйваль…

Напрочь далекий от еврейской традиции, Адам Зарталь не готов был поверить в то, что обнаружил легендарную святыню. Однако, он упорно продолжал исследование, честно анализируя собранную информацию.

Осколки керамики, в изобилии найденные в окрестностях, соответствовали периоду завоевания страны коленами Израиля. Само строение, сложенное из цельных нетесаных камней, помимо изображенного в Талмуде жертвенника в Иерусалимском Храме, не имело никаких других аналогов. А в толстом слое пепла, заполнившим подножие памятника, были найдены многочисленные обожженные кости, принадлежавшие лишь животным, пригодным для принесения в жертву согласно законам Торы. Значит, речь идёт об еврейском культовом сооружении, так как в регионе все другие народы употребляли в пищу и приносили в жертву некашерных животных.

Наконец, среди камней жертвенника была найдены два игральных камешка, египетские печати в форме жука-скарабея, датированные второй половиной XIII века до нашей эры, то есть эпохой правления Рамзеса Второго, вероятного времени выхода евреев из Египта.

С каждой находкой изумленно убеждаясь в том, что найденный им памятник действительно является еврейским жертвенником, относящимся к времени завоевания страны израильтянами, Зарталь пришел к осознанию значимости собственной находки.

По ходу дела открылись любопытные детали древней истории, оставшиеся за пределами канонизированного текста. Археолог выяснил, что жертвенник служил евреям несколько столетий, вероятно, вплоть до построения Иерусалимского Храма. Но под крупным и более тщательно сложенным жертвенником, который, вероятно, использовался в течение длительного времени, обнаружился сложенный из грубых крупных камней жертвенник поменьше. Там и нашлись египетские скарабеи.

Профессор Зарталь рассказывал:

«В рамках исследования, мы обнаружили на восточном склоне горы Эйваль место, окруженное стеной, — сооружение площадью около 14 дунамов. По глиняным осколкам, обнаруженным там, было определено, что это место было сооружено в концеXIII века до н. э. и простояло примерно 50 лет – в соответствии с «классической» хронологией входа израильтян в Ханаан.
За восемь сезонов раскопок (1982-89 гг.), было установлено, что на этом месте находилась большая и сложная постройка, в центре которой имелось каменное возвышение, к которому поднимались по пандусу. Возвышение было окружено стеной, перед ним находилось два вымощенных двора.
Вокруг найдено около сотни каменных сооружений с глиняной посудой, украшениями и т.п. Внутри возвышения и вокруг него имелись слои пепла, а в них кости принесенных в жертву животных, в основном, молодых баранов, телят и козлят, все самцы, то есть те животные, которые соответствуют законам Торы о жертвоприношениях.
Сооружение на горе Эйваль – ступенчатое строение из камня с пандусом — в точности соответствует жертвенникам всесожжения израильтян более поздних эпох: алтарю, описанному в книге Иехезкеля (гл. 43) и алтарю Второго Храма, описанному в Мишне (трактат Мидот, гл. 3), у Иосифа Флавия и в «храмовом свитке» с Мертвого моря.
Архитектурные особенности, период (начало заселения) и расположение (гора Эйваль) позволяют с очень высокой вероятностью сопоставить это место с алтарем, упомянутым в книгах Второзакония и Йеhошуа бин Нуна.
Материальная культура (форма постройки, глиняные сосуды и другие мелкие находки) соответствует множеству мест, найденных между Иорданом и горами Самарии, а также на всем центральном горном хребте. Отсюда можно впервые сделать уверенный вывод: почти все сооружения раннего железного века относятся к коленам Израиля».

Когда был убран покрывающий слой камней, обнаружилось строение или сцена размером 7х9 метров и высотой в 4 метра. Оригинальная высота известна благодаря тому, что обратная его сторона полностью сохранилась. Строение непрерывно сверху, а с трех нижних сторон к нему примыкает выступающий балкон размером около двух метров. Строение не было цельным, но полым внутри, а по центру его — две не соединяющиеся стены. Когда был снят верхний слой, археологов ожидал большой сюрприз: ещё один слой — полтора метра чистого пепла, в котором были около тысячи обгоревших в огне костей животных.

Когда едят приготовленную пищу, не сжигают кости. Только в том случае, если всё животное приносится в жертву всесожжения, огонь доходит также и до костей. Найденные кости были отправлены в тот же вечер в Иерусалим эксперту Лиоре Горавиц. Ответ не заставил себя ждать, Горавиц объявила, что еще не встречала подобного специфического набора костей. Все они принадлежали особям мужского пола в возрасте около одного года и были четырех видов: козлы, бараны, быки и олени. Это — жертвенные животные, упомянутые в начале книги «Ваикра» .

На других объектах находят, как правило, кости лошадей, ослов, собак и т. д. Здесь же были только кашерные животные для принесения в жертву.

Кроме этих четырех видов, не было найдено здесь никаких других животных. То есть, еще за 1200 лет до новой эры для жертвоприношения использовались животные, соответствующие Законам Торы. И если исследователи говорят, что законы жертвоприношения появились только спустя примерно 600 лет, как объяснить эти находки? Анализ углерода С14 подтверждает достаточно точно датировку 1200 года до н. э.

На этом этапе были многочисленные находки, но они не вписывались в общую схему. Окончательный ответ дала передняя часть строения. На строение ведет двойной подъем (эстакада). Главная эстакада ведет на верхнюю площадку, а дополнительная — на балкон. Когда мы читаем описание жертвенника Второго Храма в трактате «Мидот» в Мишне, мы получаем нечто удивительно похожее на строение на горе Эйваль, предшествовавшее ему примерно на 1200 лет.

По главному подъему возносил коэн (священник) жертву на огонь, который горел в центре жертвенника. После этого он поднимался по дополнительной эстакаде на окружающий жертвенник выступ («балкон») для продолжения работы (очистке от дегтя, приношение крови и др.). Сама эстакада была построена согласно библейскому запрету строить ступени на жертвенниках Всесожжения (Шемот (Исход) 20:22).

Форма жертвенника Второго Храма доказывает, что культовое строение на горе Эйваль является аутентичным израильским жертвенником всесожжения.

Среди аргументов против версии Зарталя можно отметить два. Во-первых, среди костей жертвенных животных были обнаружены кости ланей — с точки зрения еврейской традиции, животных пригодных к пище, но не используемых для жертвоприношений. Во-вторых, камни, на которых Йеhошуа запечатлел слова Закона, так и не были найдены.

Впрочем, этим вопросам можно дать объяснение. В одном из мест Талмуда проскальзывает обсуждение мудрецов, отрицающих возможность принесения ланей в жертву. Но не есть ли это свидетельство существования у древних израильтян подобной практики, которая была со временем забыта? Тем более, мы не знаем точный перевод всех животных, которых приносили в жертву. Что же касается надписей на камнях, из археологических исследований мы знаем, что, в соответствии с древней технологией, камни обмазывались штукатуркой, на которой потом и вырезали слова. Около сорока ям для приготовления подобной штукатурки было найдено в окрестностях жертвенника. Но вот камней со словами, написанными рукой самого Йеhошуа, Зарталь так и не нашел. Возможно, время разрушило их. Но, может быть, священные надписи, спрятанные на склоне горы Эйваль еще ждут того, кто сумеет их разыскать?

http://www.isrageo.com/